Третий рассказ из моей книги
«Силуэт времени»

Сексуально-этическое эссе

Стас уверенно зашел в зал и устроился на высоком удобном стульчике возле стойки.

— Олег, налей мне сто пятьдесят греческого, — небрежно бросил он бармену.
Современный, чистенький, дорогой интерьер. Всегда праздничная обстановка. Стас тут хозяин. Это его казино со звучным названием «Бристоль», расположенное в самом центре города. Любил он свое детище, знал своих постоянных посетителей, и они его все знали, содержал свое заведение в идеальном порядке и кормил большой штат вышибал — блюстителей порядка. Эксцессы в «Бристоле», если и случались, то очень редко и всегда быстро улаживались. Крутые общаются с крутыми. Его клиенты денег не считали.

-Кнут, сегодня опять эта рыжая шлендра приходила, тебя спрашивала, — к Стасу подошел Боря — один из его охранников и телохранителей, настойчиво, капля за каплей, лестью и всякими мелкими услугами втиравшийся к нему в доверие, набиваясь в друзья.

— Она мне надоела. Появится еще, пошли ее на х... — ответил Стас.

Один немаловажный штрих к портрету Кнута упустить из виду ни в коем случке нельзя: Стас- неутомимый Дон Жуан, сердцеед, трахатель, короче, страстный любитель всего красивого женского и сексуального. Ни одна более или менее приличная попка, посещавшая казино, не прошла мимо его постели, за исключением жен и пассий авторитетов, которых Кнут уважал.

Кнут с Борей сидели у стойки, потягивая коньяк и обмениваясь малозначащими фразами, когда распахнулась дверь, и в казино уверенно, зная себе цену, ворвалось Нечто. Борис аж присвистнул. У Стаса отвисла челюсть. Эта Нечто представляла собой: ноги от ушей, окольцованные туго облегающей мини-юбкой на сантиметр-два прикрывающей лобок; торс обтягивал тонкий полупрозрачный серебристый джемпер с каплевидным разрезом на груди, соблазнительно открывающим две, плотно прижатых друг к другу, четвертинки объемного бюста. Дефилировала она походкой лани и обжигала всех огромными черными, по-восточному маслянистыми глазами, которые-то и завели Стаса с полуоборота.

— С каким кайфом я всадил бы в эту сладенькую промежность, — громко, чтобы услышала та, о ком шла речь, произнес Кнут, витиевато добавив, — и, ощутив настоящего мужчину, взвилась бы лапочка в экстазе и озверела в судорогах страстных.

Борис покраснел от стыда и тайного удовольствия. Он часто наблюдал подобные пошло-наглые выходки Стаса, которые, как ни удивительно, почти всегда приводили к победе. Борис так не мог, но, завидуя боссу, при этом наслаждался спектаклями его хамского флирта.

Многие за столиками оторвались от своих блюд и бесед, переключив внимание на Кнута и на очаровательное Нечто, в ожидании дальнейших событий. А произошло совершенно неожиданное. Девчонка смерила Кнута презрительным взглядом, повернулась к нему спиной, нагнулась, широко расставив ноги и обнажив очаровательную улыбку пухленьких, гладко выбритых губок.

— Дорогой, будь любезен, всади! Я вся заждалась. Истекаю, — театрально, медленно и страстно произнося слова, изрекала она, раздвигая в это время наманикюренными пальцами срамные лепестки и открывая зовущий вход в бездну великого таинства.

Стас опешил. Всякое было в его жизни, но... Волна возбуждения сменилась каким-то внутренним испугом. Все внимание зала было приковано к нему. Едва справившись с явным смущением, он попытался было достойно выйти из ситуации. Спрыгнул со стульчика и, расстегивая ремень на джинсах, направился в сторону Нечто, произнося на ходу: «Радость моя, а ты просто огонь. Пойдем ко мне в комнату».

— В комнату??? А что здесь слабо? Показать людям нечего? Одни слова, ёбарь ты драный? — громко, чтоб слышно было всем, произнесла она, не шелохнувшись и не изменив позы. Стас потерял всякое желание и, соответственно, решимость. У всех на глазах он оказался в глупейшем положении. Ему захотелось ее ударить, обложить матом, но что-то удерживало. Нельзя марать реноме.

— Кнут, давай, не подведи, — неслось из зала.

— Кнут, ты что, все силы уже разбазарил..?

— Кнут, такую телку упустишь — второй раз не даст.

— Не по зубам овечка...

Стас внутренне психовал, не находя выхода из ситуации. Он попытался с небрежным видом подойти к стойке, якобы взять свой бокал с коньяком, чтобы выиграть хоть немного времени. Но... небрежности не получилось. Споткнулся о ножку стула и, падая, раздавил бокал рукой, поранившись и все вокруг испачкав кровью.

— Импотент, — издевательски бросила Нечто, выравниваясь и поправляя юбку. — Настоящий мужчина... Иди в Верховную Раду, там в почете ораторы — болтают, как гиганты, а могут меньше вши... — сказала она и направилась вглубь зала.

— Олег, налей коньяка, — гаркнул Кнут и прошипел: «Я убью эту суку». Но поскользнулся на осколке бокала, загремел на пол и, зацепившись за что-то острое у стойки, вырвал огромный лоскут штанины, оголив розовую булочку ягодицы. За столиками не удержались и прыснули смехом от комичности и нелепости этой сцены:

— Кнут выпал от любви...

— Решился все же на стриптиз...

— Бросьте, просто тренируется перед стартом...

Не находя себе места от стыда, Стас пулей вылетел из казино, придерживая рукой клок штанины. Плюхнувшись на сиденье своего «мерса», Стас дал старт. Но двигатель взревел, а машина с места не трогалась. Кнут до упора выжал акселератор и... вдруг резкий рывок. Сзади что-то загремело. Он повернул голову и... снова удар, но уже спереди. «Мерседес» на глубину багажника вдавил впереди стоящий «бимер».

Стас в отчаянии выскочил из машины. Сзади на асфальте валялся его глушитель, привязанный веревками к железобетонному столбу освещения — баловство пацанов. А спереди изуродованное «BMV» запустило цепную реакцию вмятых бамперов целой вереницы автомашин.

Стас схватился за голову: «Что предпринять?..» Радиотелефона ни в кармане, ни на сидении машины не оказалось. Остался в казино. Вернуться? Мысль об этом уже сама по себе была невыносима. Он бросился к телефону-автомату позвонить своим, чтобы его отсюда забрали, но налетел прямо глазом на острое ребро металлической перегородки, отделяющей телефоны друг от друга. Глаз залился кровью, а под глазом как-то сразу образовался розово-синий отек.

— О, наконец, и нашему главному бандиту кто-то морду набил, — услышал он дряблый голос случайной старушки, проходившей мимо.

Стас просто взахлеб зарыдал и, шатаясь, поплелся подальше от своего любимого заведения. Путь перегородил выступающий угол дома.

Кнут остановился. Уперся лбом в водосточную трубу. Поднял глаза к небу и униженно дрожащим голосом взмолился: «Господи, прости меня! За что такие наказания?» В бешенстве со всей силы ударил кулаком по ни в чем не повинной водосточной трубе...

Последняя большая острая сосулька сорвалась с крыши и с ускорением притяжения земли неслась навстречу Стасу...

(Продолжение следует)

25.01.1998 г